Последние законодательные инициативы в России грозят полным уничтожением рынка криптовалютных P2P-операций. Тем не менее это открывает новые возможности для обменников и речь о запрете цифровых валют в стране не идет. О текущем состоянии российского крипторынка ForkLog поговорил с основателем AML-сервиса BitOK Дмитрием Мачихиным.
ForkLog (FL): Один из пунктов предлагаемых правительством поправок — штрафы за прием криптовалют в качестве оплаты за товары. Чего добиваются власти?
Дмитрий Мачихин (Д. М.): Монополия государства на эмиссию платежных средств — Рубикон для практически любого центрального банка. В России платежным средством является рубль, а значит любые другие средства априори вне закона, включая доллары. Это то, на чем Банк России стоит очень плотно.
FL: То есть частная покупка машины за биткоины для ЦБ неинтересна, но если предприниматель открывает торговую точку, то поставить в ней оплату криптовалют не получится?
Д. М.: Да. Самое интересное, что, как и за доллары, я могу продать что-то за биткоины, прописав это в свободном договоре. Закон не запрещает мне это делать.
То есть запрет в большей степени касается официальной белой оплаты: я не могу платить в точках e-commerce, не могу оплатить физически за товар, не могу как бизнес использовать это как средство платежа официально, но рассчитываться этим я все равно де-факто могу.
FL: Условно Сбербанк не может платить зарплату в USDT, а какой-то небольшой бизнес в принципе может?
Д. М.: Я тебя, возможно, удивлю, но Сбербанк может платить зарплату в USDT, однако гражданин должен находиться за границей, не быть резидентом РФ и это не должно превышать 25% от его оклада. Такая вот есть штука в Трудовом кодексе. Там не написано прямо Tether, там что-то вроде «любым способом», то есть хоть ракушками.
FL: Может ли обычный гражданин оплатить через Сбербанк покупку USDT?
Д. М.: До поры не мог, но кто знает. Возможно, сила On-Ramp и Off-Ramp доберется и до тех, кому можно, даже когда нельзя.
FL: Ты упомянул отслеживание нелегальных транзакций. Как оно будет организовано?
Д. М.: Построение цепочки происходит с помощью структуры графа. Собственно, на той же методологии строится и продукт BitOK. Он помогает расследовать инциденты, в основном возвращать украденные криптовалюты, находить то, куда монеты ушли и откуда.
Для государственного мониторинга в России и странах СНГ создан "Прозрачный блокчейн". Он помогает в расследовании преступлений, связанных с криптой. Есть мнение, что его же будут использовать для розыска P2P-деятелей и уклонистов от уплаты налогов.
FL: "Прозрачный блокчейн" реально работает?
Д. М.: Я не знаю. Учитывая объем вложенных в него средств, что-то там, наверное, есть. Этот продукт предназначен исключительно для определенной задачи определенной группы лиц. Насколько он хорошо работает, будет ясно по числу раскрытых уголовных дел, по вызовам в налоговую и прочим не очень приятным историям.
FL: В своем Telegram-канале ты упоминал о неком споре с Сергеем Менделеевым. В чем его суть?
Д. М.: Мы уже четыре года спорим о том, что крипту в России запретят. Я говорю, что не запретят. Я считаю, что Сережа уже проиграл, он считает, что я.
Для него запрет — это запрет оплаты и организации оборота. Я считаю, что запрет выглядит вообще иначе, например, как в Китае, — там за слово P2P можно уехать "на бутылку".
FL: Поправки в закон о дроперах и планируемое ограничение количества карт для граждан усугубит и без того проблемный P2P-сегмент?
Д. М.: Все проблемы в P2P только открывают новые возможности. Ребятам дают намек, что не будет этого рынка, это понятно уже.
Вы посмотрите на это под другим углом, попробуйте другие бизнес-модели. Пускай сто P2P-обменников скинутся, получат все необходимые разрешения и откроют банк.
Не надо продолжать лбом в бетонную стену стучаться. Не будет никакого P2P.
FL: Для простого обывателя, который зарплату в крипте выводит, что-то изменится в ближайшей перспективе или нет?
Д. М.: Я пока не вижу, что прямо совсем задушили и нет способов вывода, хотя их становится меньше. И если говорить про взаимодействие крипты с фиатом, P2P — это не лучший инструмент. Но скоро таких инструментов будет появляться все больше, в том числе для граждан России.
FL: В Telegram-каналах появилась информация, что налоговая начала спрашивать про P2P-операции. Правда ли это, как они узнают о транзакциях и можно ли от этого скрыться?
Д. М.: Тенденция началась пару лет назад. Не знаю, насколько она на самом деле крупная. Вы же знаете, как работают некоторые паблики — двоих людей позвали, а они уже пишут, что всех посадят. Надо смотреть с холодными мозгами на это.
Думаю, что паниковать рано. Потому что для начала банки должны сдеанонить клиента, — они делают это нехотя, по указке Росфинмониторинга и ЦБ. И уже потом необходимо зарепортить кейс в налоговую.
Цепочка длинная. Технологически все работает далеко не совершенным образом. Да и интересуют их, скорее всего, большие обороты, когда это подпадает под какую-то коммерческую деятельность.
FL: P2P, которые рубли туда-сюда гоняют, что-то нарушают?
Д. М.: Даже перевод рублей туда-сюда уже воспринимается как нелегальный, потому что это деятельность без экономического смысла. Если у тебя есть какая-то движуха, у тебя есть оборот, значит ты на этом зарабатываешь.
Ты не отчитался, не зарегистрировался в качестве юрлица. Если это юрлицо, то какая это деятельность? Если банковская, почему ты не РНКО? И еще 800 вопросов. Убить P2P, если у тебя есть данные о группе лиц и обороте, можно просто щелчком.
FL: Предлагаемый ЦБ "КриптоБазель" направлен на ужесточение регулирования операций кредитных организаций с криптовалютой. Разве у нас банки могут работать с криптовалютами?
Д. М.: Официально нет. Хотя банки давно поняли, будучи сосредоточением капитала, что это один из источников их заработка. Если законодательство им прямо это запрещает делать, они используют какие-то аффилированные структуры. Напоминаю, что до 2022 года существовал Сберкрипто в Швейцарии.
Этот закон направлен чуть на будущее, но те вещи, которые он покрывает, говорят лишь о том, что нужно дополнительное резервирование — нужно соответствовать базельскому стандарту регулирования и заботиться о рисках, связанных с волатильными капиталами.
FL: Для индустрии это буст? Появится ли больше способов входа для пользователей?
Д. М.: Нет. Чтобы понять, как выглядит буст, нужно посмотреть, как развивается законодательство в Гонконге и США. Сколько туда пришло компаний после объявления ряда криптоинициатив, и сколько еще придет.
У нас пока происходит "переобувочка в воздухе" — с одной стороны запретить, с другой разрешить. Но я в этом вижу стратегию и воспринимаю это с позитивом.
FL: Твое личное взаимодействие с криптовалютой изменилось со всеми этими обновлениями?
Д. М.: Поменялось, конечно. Я два раза побывал в "треуголе" и третий не хочу. Один в "черном треуголе", где уголовка, — слава богу, не в качестве подозреваемого. А второй раз в более лайтовой схеме.
FL: Жертве "треугольника" легко доказать невиновность или это создает серьезные проблемы?
Д. М.: Зависит от ситуации. Бывает легко, бывает — доходит до уголовной ответственности. Ты можешь быть подозреваемым и даже виновником в случае чего. В среднем ты просто попадаешь на деньги.
FL: Есть другие способы борьбы с нелегальными операциями, кроме запрета?
Д. М.: Есть, они более сложные, и чиновники не привыкли к такому виду решений. Один из способов — легализовать обменники, введя для них жесткие требования, создать условия, чтобы люди сами в них перешли, и P2P умрет самостоятельно.
Можно ввести ответственность за эту деятельность, не ограничивая людей по картам. Просто если мне будет удобнее взаимодействие с какой-то легальной площадкой, это будет для меня дешевле и менее проблемно, я лучше отчитаюсь и буду прозрачнее для регулятора, чем иметь риски по "треуголу".
FL: Как будет выглядеть процесс обмена крипты при самом жестком законодательном регулировании?
Д. М.: Худший сценарий, когда не создадут никаких условий для обмена. P2P окончательно задушат, фиатные обменники также начнут отщелкивать. В итоге работа с рублем будет сильно ограничена, либо это можно будет делать через обменники, приставленные к майнерам.
То есть продавать намайненный биток разрешат внутри РФ и только ряду каких-то специальных уполномоченных организаций, где будет плохой UX/UI, плохой курс, и все будет напоминать Беларусь, только еще хуже. Вот этого я бы не хотел, это мне прямо не нравится.
https://www.youtube.com/watch?v=JXF9DVZtrk4
Подписаться на подкаст:
Apple Podcasts
Spotify
YouTube
Deezer
Яндекс.Музыка
YouTube Music
